[ сборник ] - Этот добрый жестокий мир
— У злого соседа дверь не заперта. Не совсем, конечно, распахнула, но приоткрыта, так что мимо не пройдешь. Наверное, сидит там и подкарауливает.
— Не… Он на улицу ушел, я видела. На меня так посмотрел, будто проглотить хотел и косточки выплюнуть.
Звезду привязали ниткой на самую верхушечку, серпантин, как и полагается, спиралью пустили по веткам, а дождик просто сверху вниз. Елка получилась не хуже той, что дома. Только игрушек и мандаринов не хватает. А когда вся работа закончилась, Кай предложил:
— Давай заглянем, какая у соседа черная дыра.
— В чужую квартиру, — рассудительно произнесла Гретель, — забираются только воры.
— Мы же не станем ничего трогать. Мы только одним глазком посмотрим — и назад. И вообще, мы не так просто зайдем, мы ему подарок принесем. У нас две елки, а у него — ни одной. Мы эту елочку ему подарим. Вот он приходит домой, а у него — новогодняя елка! После этого он уже не будет таким злым! — и Кай выдернул наряженную елочку из сугроба.
Дети пробежали через парадную и поднялись на третий этаж, где ждала открытая дверь Омбудсмена.
Злой волшебник Омбудсмен жил в однокомнатной квартире. На кухне у него не было кастрюль, а были колбы, реторты для перегонки и старый керогаз, на котором стоял закопченный прибор под названием бурбарбут. И еще было множество банок со всякой сушеной пакостью. Заходить на такую кухню не захотелось ни Каю, ни Гретель.
А в единственной комнате не было вообще ничего, только на полу, ровно посреди комнаты, темнело черное-пречерное пятно.
— Черная дыра! — прошептал Кай.
— А где же он спит? — спросила Гретель.
— Не знаю. Может, он вовсе не спит или на кухне под потолком? Уцепится за лампу и висит, как летучая мышь.
— Елку где поставим?
— В комнате, в углу. На кухне елок не бывает.
Они аккуратно обошли дыру и поставили елочку возле балконной двери. В комнате сразу стало веселее.
— Давай заглянем в дыру? — спросила Гретель.
— Только осторожно, а то провалишься, никто тебя оттуда не вытащит.
Дети взялись за руки и маленькими шажками приблизились к черной дыре.
— Ухты! — воскликнул Кай.
— Ой, мамочки! — пискнула Гретель.
— Настоящие, — выдохнул Кай, — Викинг Нагано Голд!
— А на крыше — цукаты и марципанчики! — простонала Гретель.
— Погоди, — остановил сестру Кай. — Ты что там видишь?
— Пряничный домик. Хорошенький, каких и не бывает.
— А у меня — коньки. Профессиональные. Ты знаешь, сколько они стоят? Сто пряничных домиков купить можно.
— Вот, значит, куда неполученные новогодние подарки деваются! Слушай, давай достанем наши подарки? Все равно они Омбудсмену не нужны.
— Стой! — возразил разумный брат. — Ты знаешь, где бывает бесплатный сыр?
— Знаю. У мамы в холодильнике.
— Тут не холодильник. Это черная дыра! Провалишься и будешь там торчать до второго пришествия.
— Чьего?
— Колдуна Омбудсмена. А что он с тобой сделает — сама догадайся. Пойдем лучше домой, пока он нас тут не застукал.
— Труба из шоколадок сделана, как из кирпичиков, — пожаловалась Гретель.
— Таких коньков ни у кого в городе нет. Значит, и в дыре их нет. И домика твоего — тоже.
Вздохнул Кай, всхлипнула Гретель, но, как всегда в трудную минуту, взялись за руки, увели друг дружку от соблазнительной дыры и побежали домой, где мама пекла кексы и лежали спрятанные до поры новогодние подарки, может быть, и не самые дорогие, но купленные с любовью.
А за час до Нового года — топ-топ! — на лестнице показался злой колдун Омбудсмен. Поглядел на раскрытую дверь, злорадно покачал головой и канул в квартире, закрыв дверь на замок, две задвижки и три защелки. Затем, не снимая калош, зашел в комнату и увидал елку.
— Это что такое?! — закричал Омбудсмен гадким голосом. — Немедленно прекратить!
Злой колдун опрокинул елку, принялся топтать ее ногами, затем попробовал сломать. Исколов руки и перемазавшись в смоле, капельку успокоился и сказал сам себе:
— Зато я теперь точно знаю, что противные дети забрались в мой дом и, значит, попались в ловушку.
И Омбудсмен начал готовиться к страшному новогоднему колдовству. А что делать? Новый год приходит для всех, в том числе и для злых волшебников.
Омбудсмен вынес елку на лестницу, затолкал в мусоропровод, подмел пол, проветрил комнату и напрыскал всюду вонючим одеколоном, чтобы запаха не осталось от выброшенной елки. Потом он принялся таскать из кухни банки со всякой дрянью, колдовские амулеты и еще что-то, о чем и рассказывать не хочется. А когда закончил приготовления, то подошел к черной дыре и сказал:
— Попались, воришки? Теперь сидите в дыре. Можете плакать, я разрешаю. Вас никто не услышит. А я сейчас позову ужасного демона Ювенала. Он очень любит кушать таких детишек, как вы. А когда он съест вас, то поможет мне добиться власти над миром!
Омбудсмен заглянул в черную дыру.
— Жаль я не вижу, как вы там плачете и просите пощады. Пощады не будет. Отвратительные дети, вы не здороваетесь со старшими и лазаете по чужим квартирам. За это вас надо скормить Ювеналу. Плачьте сколько угодно, я все равно не вижу ваших слез. Зато я вижу там императорскую корону и удостоверение президента всего на свете. Мне эти вещи очень пригодятся. С Новым годом, скверные дети, сейчас явится голодный Ювенал!
Омбудсмен начал читать заклинания. Черная дыра заколыхалась, раздулась, и с первым звоном курантов из нее вылез демон.
— Жрать хочу! — заревел он. — Где дети?!
— Там! — гавкнул Омбудсмен. — В дырке сидят!
— Там никого нет! — Ювенал запустил лапу в дыру и вытащил кусок черствого пряника и один сломанный роликовый конек. Именно эти подобранные на свалке вещи казались при взгляде в черную дыру чудесными новогодними подарками.
— Обманули! — закричал Омбудсмен. — Жалкие воришки не полезли воровать!
— Я сам найду этих детей! — завыл Ювенал. — Но сначала я сожру тебя!
— Меня нельзя есть! — завопил Омбудсмен. — Я же тебя вызвал!
— А мальчиков и девочек на обед не приготовил! За это я и сожру тебя!
Так бы, наверное, и вышло, но с первым ударом часов в пустой комнате появились три зеленых воина с копьями в руках. Копья были похожи на еловые иголки, да и сами воины были иголками, опавшими с принесенной елочки и не замеченными колдуном, когда он подметал пол.
Три копья вонзились в бока демона. Ювенал завыл, начал метаться, но не тут-то было. От еловых иголок спасения нет! В три секунды демона загнали обратно в дыру. Черная дыра раздулась и превратилась в старое помойное ведро, которое покатилось по полу, бряцая жестяными боками.
— Моя дыра! — заголосил волшебник Омбудсмен. — Вы ее поломали!
— Что с этим делать будем? — спросил один воин.
— Пусть его. Он уже ничего не может, а нам пора в лес, на елку.
С двенадцатым ударом часов зеленые воины исчезли.
Омбудсмен выполз из угла и схватил ведро. Ничего волшебного в нем не осталось, — обычное помойное ведро.
Во дворе грохотал и вспыхивал салют, играла музыка, звучали голоса. За стеной кричали «Ура!» Кай и Гретель.
Омбудсмен уселся на перевернутое ведро.
— Не надо отчаиваться, — сказал он. — Это не последний Новый год. Все неприятности в жизни временные. Сегодня их нет, а завтра — будут.
Омбудсмен поднял с пола грязный кусок пряника и начал мрачно жевать.
ИНА ГОЛДИН
ЦУП ГОСПОДА БОГА
Называлось это «освоенной планетой». На деле Фар была не больше заправочного астероида и так же пустынна. Астероид-свалка из нее бы вышел хороший. Время тут шло непонятно, скакало, как на земном паруснике, идущем через экватор.
Свалка и есть. Для тех, кто свое отслужил. И для тех, кого лучше запереть на краю Вселенной, куда даже гагаринские корабли ходят раз в пять местных лет.
Здешнее солнце грело достаточно, чтоб планету назвали пригодной для жизни. Но почва здесь лежала замерзшими складками, дни, как и ночи, были безнадежно выстывшими. Почти вся жизнь проходила в белоснежных коридорах базы зимовщиков. Кроме базы, на планете имелась только заброшенная станция связи с торчащим старинным радаром и маленькая шахта, где суетились геологи — больше суетились, чем и впрямь что-то добывали.
Шивон сюда послали вместе с маленькой группой инженеров, помогать в обустройстве Центра информации и связи. На деле же — просто отправили с глаз подальше. Восстанавливаться, выздоравливать.
Странное место для работы ЦИСа, даже вспомогательного. Но Шивон не спорила. Слишком много сил надо на спор. Нужно было наладить связь с тремя ближними планетами и плавучей базой — а те станут передавать сигналы дальше. Корреспонденция все равно неказистая: доклады от геологов, письма домой, просьбы о медоборудовании в Двадцатый галактический. Инженеры-связисты возились с настройками речевых и прочих каналов. Шивон в основном заполняла базы данных, настраивала традукторы. Работали по нескольку здешних суток подряд, как раз укладываясь в привычный корабельный день. На четвертую ночь все оказывались в пабе. Паб обустроили в рекреационной зоне еще первые прилетевшие — как и из чего могли. Висел над стойкой бертийский символ всеобщего равенства, рядом — постоянно мигающая голография Гагарина, потрепанный флаг Галасоюза и картина, изображающая заросший яблонями Марс. На стену прикрепили плакат, призывающий население Леи вежливо относиться к инопланетянам. Стойка — видно, по местной традиции — была исписана на четырех языках. «Астероид Депрессия», «Привет, неудачники», «Аты записался в гагаринцы?», «Я люблю ксено» (и рядом, тем же почерком: «С хх'д, выходи за меня!» и неумело нарисованные три теодорских сердца). И еще странное: «Иди на маяк». Кто тут вспомнил Вирджинию Вульф?
